|
|
Библиотека Интернет Индустрии I2R.ru |
||
7 ловушек цифровой фотографии
Автор: А.В. Шеклеин (ФотоКурьер №3-2006) «Каждый, кто не знает, куда направляется, Вместо предисловия. Мыльные пузыри идеальности«То, как проталкивается современная массовая цифровая фотография, иначе как шарлатанством, мошенничеством и насилием не назовешь. Под предлогом стремительного прогресса насаждаются примитивные низкопробные стандарты, зомбируется сознание, деградируются человеческие ценности. А для пользователей вся жизнь превращается в погоню за химерой. Но человек всё же рождён для творчества, а не для безмозглого щёлканья двумя кнопками снять/удалить». Это, пожалуй, наиболее жёстко изложенная квинтэссенция критического взгляда на любительскую цифрографию со стороны. Статья Валерия Кривцова в «Фотокурьере» № 11-12 2004 г. содержит и другие полезные, на мой взгляд, мысли и мы к ним ещё вернёмся. А пока подчеркну главное: безмерно восхваляемая, как кара Господня обрушившаяся на наши мозги и кошельки, новая техника очаровывает волшебными переливами цветов в эфемерной плёнке мыльного пузыря рекламы, но вполне сознательно и настойчиво скрывает глубинные пороки своей физической эфемерности. Человеку, особенно в периоды крутых перемен, свойственно ошибаться. Подчас эти заблуждения искренние, но чаще несут изрядную долю тщательно скрываемых, обычно коммерческих интересов. При появлении малоформатной «леечной» фотографии её создатели, похоже, без сомнений были убеждены, что она идеально пригодна для любых сюжетов и задач, а потому нанесёт убийственный удар по всем другим типам камер. В первых проспектах дальномерного Контакса (1932 г.) он прямо назывался универсальной камерой на формат 24x36 мм, одинаково пригодной для репортажа, пейзажа, театральной научной и технической съёмки, съёмки портретов, спорта, жанровых сценок, в том числе из жизни детей, архитектуры, живой природы, и даже макросъёмки и репродукции. Справедливости ради нужно сказать, что такая всеядная универсальность с первых же шагов подкреплялась продуманной и развитой системой - дюжиной сменных объективов и множеством специализированных приспособлений, включая возможность съёмки одиночных кадров на индивидуальные пластинки! Тем не менее время всё расставило по своим местам, отведя малоформатной фотографии её действительно полезную нишу и сохранив все другие системы, более подходящие для иных задач. С нынешней цифрографией заблуждение, как кажется, покрыто сознательной дымовой завесой откровенного желания выманить наши денежки, воспользовавшись случаем, что время ещё не вынесло окончательного приговора в этих вечных спорах не всегда действительно умирающего старого и отнюдь не реально безгрешного нового. Технический прогресс не остановить ни заклинаниями, ни причитаниями и, похоже, цифровая революция действительно не приближается издалека, а достигает своего пика, превратившись в полноводный разлив весьма мутного в массовом исполнении потока. Я вижу сейчас задачу не в том, чтобы огульно охаивать цифровые камеры - у них, бесспорно, есть своя специфика, способная стать решающим преимуществом для многих фотографических задач. Эти достоинства повторяются настолько часто, что я не открою ничего нового. Репортёрская съёмка в режиме, так сказать, реального времени, когда событийный снимок должен появиться в печати через часы, а подчас и минуты, притом на другом конце света - самый яркий тому пример. Другие скорее из области профессиональной съёмки - работе с рекламой как на стадии подготовки заключительного снимка, так в ряде случаев и включая его самого; большая серийная однотипная съёмка вроде составления каталога товаров или музейных экспонатов; съёмка на документы, где ждут не столько художественности, сколько моментальности. Возможно, и многие задачи фотографирования архитектуры или пейзажа, осуществляемые в первую очередь качественными профессиональными цифровыми задниками. Всё это (и многое другое) - проблемы профессионалов, и не мне их учить, где можно обойтись превосходным форматным диапозитивом, а где цифра позволит отказаться и от него. Мои нынешние рассуждения - о фотографии массовой, общераспространённой, называемой обычно любительской, в которую с редким нажимом создатели внедряют, вталкивают, навязывают сотни моделей столь же массовых цифрокамер. На мой взгляд, даже серьёзные любительские съёмки до сих пор всё ещё целесообразно делать хорошей плёночной камерой на хорошей плёнке, предсказания о скорой кончине которой кажутся сильно преувеличенными. Неблагодарное занятие - прогнозировать завтрашний день текущего века, ибо только время и множество пока невидимых и неучитываемых условий расставят всё на свои места, отделив зёрна от плевел и фотографию плёночную от фотографии цифровой. Ясно только, что последняя ещё далека от идеальности и полного совершенства, так что яркие рекламные закидоны остаются лишь переливами красок на тонких стенках мыльных пузырей. Поэтому не без сомнений я взялся за эту статью, чтобы осветить другую редко выделяемую, а чаще вообще замалчиваемую сторону цифрографии, её нынешние недостатки, чтобы будущий потребитель мог более полно, а главное - сознательно - оценить плюсы и минусы навязываемой технологии. Это просто необходимо, чтобы не было впоследствии горьких разочарований и упрёков в том, что о возможных ловушках ему никто не рассказывал. Ибо, как сказано в эпиграфе, «каждый, кто не знает, куда направляется, очень удивится, попав не туда». К числу ловушек или, если хотите, подводных рифов нынешней (это важно, так как многие недостатки по мере технического прогресса будут изживаться) цифровой фотографии я бы отнёс следующие моменты, на каждом из которых далее остановлюсь подробно:
Далее в тексте я также сознательно разделяю термины фотографии и цифрографии, вкладывая в последний именно съёмку цифровой камерой, которая по многим тонкостям отличается от съёмки на традиционную плёнку. Впрочем (и это тоже важно), благами цифровых технологий, причем благами настоящими, а не дутыми, фотограф-плёночник имеет возможность с большой для себя пользой и минимальными потерями воспользоваться и после съёмки, полюбовавшись наглядным и привычным плёночным оригиналом и подвергнув его (но только в меру) отлично отлаженной цифровой обработке со всеми её сказочными возможностями. Ловушка первая. Фата-Моргана Божьего мира«В веке двадцать первом человечество создаёт виртуальную реальность, субъективно неотличимую от реальной жизни. Это будет не меньшим потрясением для общества, но многие предпочтут жить в виртуальных мирах, минимально контактируя с окружающим миром» (пророчество фантаста С. Лукьяненко в эссе «Век движущихся картинок»). «Хотите синюю траву и красное небо? Получите! Жёлтое небо и красную траву? Нет ничего проще. Вот уж где простор для настоящего фототворчества! А зритель всё стерпит, ведь наш зритель видел и не такое» (Д. Катков. Фотодело № 10'05). Первым и притом принципиальным бичом цифрографии я бы назвал возможную необъективность, или (как бы это сказать помягче) сомнительную достоверность воспроизводимой реальности. Пути «утечки правды» двояки. Первый - почти неизбежная обработка изображения в самой камере, превращение его во все эти искусственные форматы TIFF, JPEG, Fine, Normal, Basic... Обработка может производиться по самым разным программам, так что каждая камера издевается над реальностью по-своему. Насколько она в своём компьютерном творчестве отходит от истины, по выданному изображению через какое-то время, скорее всего, не способен определить и большой специалист. Выход - регистрация без преобразований, то есть RAW, должен бы, по существу, стать обязательным форматом для всех, а не только суперпрофессиональных цифрокамер, и носить почти законодательный характер, оберегаемый надёжными замками от вредоносного вмешательства. Однако ждать такого информационного расточительства от создателей не приходится, ибо кому охота признать, что на карте памяти ценой в сотню долларов вы можете сделать снимков меньше, чем пальцев на вашей руке, особенно в сопоставлении со стандартной плёнкой и её ценой. Однако махинации в камере на этом не заканчиваются, так как дальше уже самому фотографу с помощью столь симпатичных кнопочек и дисплеев предлагается усилить, ослабить или изменить эту реальность по своему вкусу. Казалось бы, безобидные операции складываются в скользкую тропку в виртуальный мир, который всё более заполоняет нашу жизнь и где начинают расплываться грани между предметом и галлюцинацией. Как тут не вспомнить слова Марка Твена: «Прежде всего нужны факты, а уж потом их можно перевирать». Беда цифрографии в том, что получить в ней чистые факты сложнее и дороже, чем в той или иной степени уже перевранную небылицу или полубылицу. Хотя плёночная фотография также не всегда адекватна действительности, уровней хулиганства над нею, если автор не помешан на специальных трудоёмких и дорогостоящих экспериментах, всё-таки значительно меньше. Следующий шаг - это уже истинное бедствие, а по существу - дорога в никуда, в пространства загробного мира. Речь идёт о последующих компьютерных вмешательствах, создающих многочисленными услужливыми, как гурии, программами настоящий беспредел бесноватости. И самое удивительное, что именно в эту бесноватость большинство цифротворцев и бросается, видя в ней некое художественное воплощение своего примитивного или попросту не существующего творческого Я. Откройте любое цифровое портфолио, чтобы насладиться обнажёнными женщинами с кошачьими головами, полупрозрачными призраками белой горячки или (уж как пример необычайной правдивости) телефонной будкой в безжизненном болоте на краю Ойкумены. Редко встретишь просто снимок (ещё реже - хороший снимок), не подкрашенный в один из трупных оттенков, с неизменённой тональностью, резкостью, зернистостью или взглядом прекрасных глаз. Не могу не воспроизвести здесь эпиграф к одной из таких статей: «Больше всего походят на нас наши фантазии. Каждому мечта рисуется соответственно его натуре» (Виктор Гюго). Но что делать, если натура убога и без Бога, а фантазии не поднимаются выше волнующих эротических снов подросткового возраста? А выразить себя так хочется... Точка зрения «свободного творчества», вырывающая цифроизображение из мира документальной фотографии в мир подкорковых ассоциаций, получает ныне (представьте себе!), так сказать, «прочную теоретическую базу». И не просто теоретическую, а некую обобщающую, поистине философскую. Задаётся она будто бы «стержневой мыслью конца двадцатого века об иконическом повороте: повороте от взгляда на визуальный образ как на модель действительности - к взгляду на него как на самостоятельную реальность. Философия фотографии - это реакция на изменение мира, его фундаментальной метафоры - картины мира, его способа описания...» (из рецензии на книгу В.В.Савчука «Философия фотографии», издательство Санкт-Петербургского Государственного Университета в газете «Фото-ньюс, Россия» № 11 (79) 2005, стр. 16). Вот это да! Как говорят - докатились. Разрушая право существовать в этом Божьем мире и отражать его во всей прекрасной завершённости, нас приглашают не просто в Зазеркалье, а в Зазеркалье Королевства кривых зеркал, переносят с привычной и пока ещё материально-твёрдой Земли на Солярис виртуальных эфемерид. Воистину компьютерный век покончит когда-нибудь с нашим вещественным существованием. И уже сейчас вольные игры с программами вроде Фотошопа лишают полученное изображение права называться фотографией, превращая его в той или иной степени в рядовую мультипликацию. Право на старое и гордое имя фотографии можно было бы, пожалуй, оставить за изображением, как минимум удовлетворяющим простому и очевидному требованию - оно воспроизводит лишь то, что в момент съёмки видит перед собой объектив. Эта «минимальная» реальность и без того оставляет за фотографом широкое поле технического творчества - применение всевозможных фильтров, насадок, смягчителей, использования особых качеств объектива вроде запланированной дисторсии («рыбий глаз»), но не превращается ещё в обитательницу виртуального мира. А истинные, бесплотные перед объективом фантазии отсюда следует исключить. Эти фантазии под упомянутым именем мультипликаций. Увы, такие сочетания весьма редки. Фантазии могут быть и оставаться интересными, если бы укладывались в не столь уж жёсткие рамки истинного художественного вкуса в том понимании, как его выработала за тысячелетия человеческая цивилизация. Ну почему, скажите мне, даже претендующие на звания маэстро творцы никогда не сделают из лягушки царевну, но (с великим наслаждением) охотно превратят царевну в лягушку. И не только в цифрографии. Посмотрите подбор обложек многих глянцевых журналов за несколько месяцев или лет, загляните внутрь этих обложек. Неужели вас не поразит, сколько презрения, ненависти, даже звериной злобы нужно иметь к прекрасному женскому телу, чтобы так из раза в раз унижать и похабить его. Подчас ничуть не лучше и жизненные сцены, пейзажи, этюды на помойках. Какое же творческое Я выражает себя пышным цветом лишь на руинах прекрасного, обломках женской гордости и человеческого достоинства! Впрочем, это так, к слову. Я не намерен быть критиком нынешнего фотоискусства и его философских изысканий и учить людей, его воплощающих. Так же мимолётно хочу провести ещё одну, довольно мистическую мысль Валерия Кривца, отнюдь не бесплодную для любителей пообщаться с виртуальной реальностью, которая, как известно, до добра не доводит. «В плане обработки (т.е. редактирования) как заслуга преподносится возможность оперативного устранения эффекта красных глаз... Компьютер, подразумеваемый как непременный атрибут в этом случае, берёт при помощи Фотошопа какие-то неопределённые компьютерные помои и тыкает ими в глаза несчастным изображениям, чтобы устранить в них созданную камерой красноту. А ведь глаза - это зеркало души и это уже вторжение в божественное создание. Беспардонное манипулирование образами, сотворёнными природой, в долгосрочной перспективе чревато печальными и непредсказуемыми последствиями». Очевидная лёгкость вмешательства в цифровое изображение (недаром же одни из самых распространённых программ для автоматической обработки цифровых изображений принадлежали фирме просто со знаковым именем «Прикладная научная фантастика»), доступность визуализации миражей нематериального мира делают, по большому счёту, такое изображение Фата-Морганой окружающей действительности. Цифрография теряет статус документального отражения реальности, статус исторического документа эпохи, столь ценимого в фотографиях прошлого. Её уже ловили на передёргиваниях в серьёзной репортёрской работе, ей уже нет веры в криминалистической практике, и эта возможная (хотя, конечно, совсем не обязательная) лживость вырастает в целую юридическую проблему. На фоне этой лживости самая беспардонная ретушь портретов наших бабушек и дедушек кажется невинной детской забавой, не отравленной болезненно-наркотическими миазмами цифрового полуматериально-полувиртуального бытия. И даже если вы не мистик, «проблема на самом деле глубже и серьёзнее. Цивилизация и так называемый прогресс всё больше и больше генерируют различных мутантов, клонов, трансгенов в виде звуков, образов, продуктов и т.п., даже биологических существ. За что природа уже и нам мстит жесточайшим образом различными природными и социальными катаклизмами, эпидемиями. Но что же тогда достанется нашим детям? Так, может быть, мы сами станем поменьше плодить мутантов, хотя бы визуальных?» (В. Кривец)На этом с Фата-Морганой можно было бы и кончить, но пятые номера двух известных журналов за 2005 год (Фотомагазин и Цифровое фото) как бы случайно подкинули прекрасную иллюстрацию убогости самых необузданных миражей в сравнении с совершенством реального Божьего мира. Сравните две цитаты, а затем возьмите упомянутые журналы. «Луну, освещённую контровым светом солнца, можно сделать следующим образом...» - это, конечно, Цифровое фото (с. 82). «Вывод на орбиту телескопа «Хаббл» является, можно сказать, одной из главных вех в развитии астрономии XX в.» (ФМ, стр. 57). Итак, на Вселенную можно взглянуть по-разному -пытливым взором превосходной оптики сегодняшнего дня или виртуальным творчеством цифрового компьютерщика. О первом подходе писал ещё великий Ломоносов: «Открылась бездна звёзд полна - Звездам числа нет, бездне - дна». Полиграфия журнала не может воспроизвести весь блеск оригинального изображения (ФМ, с. 58-59), но, согласитесь, что даже в этом приближении оно прекраснее, бесконечно разнообразнее и поистине неисчерпаемо в сравнении с компьютерными россыпями манных крупинок, предлагаемых цифровыми фильтрами вашего PC (Цифровое фото, с. 77). Неужели не ясно, что судьба выделила самовлюблённому человечеству краткий миг его присутствия в бескрайнем Космосе для того, чтобы оно искало истину в настоящем свете далёких звёзд, а не в мерцании бесплотных крупинок на экране самого совершенного монитора. Даже гораздо более близкий к нам, а потому и более осязаемый Сатурн совсем иначе выглядит на снимке с межпланетной станции «Кассини», чем на компьютерной реализации устоявшихся представлений землян (ФМ, с. 61, Цифровое фото, с. 83). Вообще же без натяжки скажу - взгляд в истинное небо, особенно через хороший телескоп, очищает душу и помыслы, облагораживает мысли и сдувает шелуху мелочных повседневных забот, приобщая к Вечности. Мои стенания - не для того, чтобы задушить ваш творческий порыв, а для того, чтобы заставить хотя бы задуматься о великой красоте окружающего материального мира. Ловушка вторая. Не пикселем единым.«Люди, далёкие от фотографии, почему-то убеждены, что цифровая камера по определению лучше, чем плёночная. В действительности же это совсем не так... Мнение, что «цифра» по определению лучше, чем плёнка - заблуждение, обусловленное навязчивой рекламой» (А. Козырев. ФотоМатрица № 7 (12), 2005). Виртуальная реальность цифроснимков подчас (особенно в любительской съёмке) дополняется техническим качеством, как бы не изгалялась в обратном упомянутая навязчивая реклама. Споры о качестве и его анализе замыкаются, как правило, рассмотрением числа мегапикселей - чувствительных элементов цифровой матрицы и их сравнением с разрешающей способностью плёнок. Но... как не хлебом единым жив человек, так и не пикселями только наполняется шарм вашего шедевра. На эту тему уже сломано много копий, но, сосредоточившись на количестве мегапикселей светочувствительных матриц, создатели стыдливо избегают всестороннего сравнения качественных параметров цифровой и плёночной фотографии. Оговорюсь сразу, что на ринг сравнения будут вызваны только массовые модели, и что такая дорогостоящая и профессиональная экзотика, как цифровые задники для широкоплёночных и студийных камер, требует специального рассмотрения. Впрочем, с нею как раз всё проще, так как профессионалы очень хорошо знают, когда и зачем эти задники им действительно необходимы. А в любительской технике серийная цифропродукция даже по пикселям ещё не сравнялась с плёночной. Количество пикселей, т.е. отдельных светочувствительных элементов матрицы (или их миллионов - мегапикселей) определяет, по сути дела, лишь разрешающую способность или резкость будущего снимка. Как не считай, 4-5 мегапикселей с запасом хватит для снимков, отпечатанных в формате 10x15 и побольше. А 8-мегапиксельные камеры (ныне почти стандартные) вполне потянут на выставочные форматы - мечту каждого ищущего любителя. Ведь даже самые убогие мобильные телефоны, которые для пущей коммерции также заставляют теперь снимать на одномегапиксельные тютельки, вытягивают типичный альбомно-открыточный размер. (Впрочем, на мой взгляд, телефон нужен, чтобы передавать звуковую информацию, а не служить для ловли изображений, игры в покер или поджаривания яичницы.) И, тем не менее, все эти устройства уровня цифромыльниц до снимка на хорошей плёнке с хорошим объективом пока ещё заметно не дотягивают -малоформатный слайд способен выдать разрешение, эквивалентное 20 мегапикселам, а широкоплёночный - 80. Добавим ещё, что дискретность пикселей иначе, причём много беднее и вульгарнее передаёт полутона сюжета, как раз и создающие истинную прелесть художественной картинки, ту пластику, которая столь ценится и культивируется в современной высококачественной оптике. «Резать до крови» - не единственная цель резкости, и терять весь шарм художественного рисунка простым наращиванием мегапикселей - очень сомнительный путь прогресса. По поводу оптики для цифрокамер вопрос вообще выглядит более сложным. Существующие плёночные объективы имеют в случае построения изображения на матрице определённые недостатки, избежать которых можно лишь применением специально рассчитанных оптических схем (объективы цифровой серии Шнайдер, Кройцнах или Синарон НР для студийной съёмки, система Олимпус 4/3 - для плёночных). Изменения требуются как по заметному улучшению плоскостности изображения, так и по гомоцентричности боковых пучков. То есть, более простыми словами, так как матрица совершенно плоская, изображение должно быть таким же, а лучи на его краях должны падать на матрицу столь же перпендикулярно, как и лучи в центральной части. Отсюда следует, что вообще говоря, произвольно взятый плёночный объектив не обеспечит наилучшего цифрового качества и способен даже «зарезать» преимущества, обеспечиваемые более многопиксельной матрицей. Недостаточно качественные объективы цифровых камер охотнее, чем на плёнке, демонстрируют и другие свои оптические огрехи - аберрации. Дисторсия (искривление изображения по углам кадра), хроматические аберрации (цветная окантовка на границах контрастных областей) присущи цифровому изображению не менее чем плёночному, и проявляются они с неменьшей настойчивостью и силой. Уступает пока цифрография плёнке также в возможностях и прелестях широкоугольной съёмки. Прелестях безусловных, ибо в биографии каждого заражённого сменной оптикой любителя наблюдаются периоды широкоугольного помешательства как способа объять в своём кадре сразу весь мир. Угол в 120° кажется несерьёзным, и только искажённая дисторсиями полусфера выглядит достойным воплощением грёз неожиданно расширившейся души. А цифрокамера с её маленькой, не охватывающей полмира матрицей, стоит упрямым препятствием на этом пути. Вот и приходится множить роскошные 15 или 17 мм фокусного расстояния своего объектива на коэффициент (кроп-фактор) 1,6, а иногда и побольше, мирясь с эквивалентными фокусными расстояниями, от которых уже отвык на плёнке. Впрочем, утешайтесь - и матрицы в недалёком будущем в массовом порядке достигнут размеров нормального кадра, и сами объективы доехали уже до фокусов в 12 мм, так что полусфера цифрового охвата сюжета уже не за горами. Как известно, на плёнке с повышением её чувствительности начинает проявляться зернистость. Её цифровой аналог - шумы, причём этот аналог существенно обогнал (в худшую сторону, конечно) вульгарную зернистость. Плёнка ISO 3200 доступна и вполне приемлема по качеству, в то время как чувствительность матрицы, эквивалентная ISO 800, как правило, уже шумит выше всякой меры. Более того, даже ISO 400 у многих моделей проблематична, и в инструкциях скромно рекомендуется снимать при чувствительностях ISO 50-100. Это (без иронии) существенное ограничение возможностей, выход из которого не выглядит слишком простым. В системах дальней космической связи (фотографий Марса, например) шум убивают охлаждением приёмника сжиженными газами чуть не до абсолютного нуля - ниже минус 200°С, но в массовой фотографии даже простой насыпанный вокруг матрицы лёд выглядит неприемлемым. Следующая далёкая от победных уровней цифровая характеристика - так называемый динамический диапазон, аналогичный фотографической широте плёнок. По сути - это способность воспроизводить одновременно и правильно очень светлые (света) и очень тёмные (тени) детали сюжета съёмки. Чем больше этот параметр, тем более контрастные сюжеты без потери деталей будут переданы на снимке. Или же снимок среднего контраста получится отличным при заметных отклонениях от «правильной» экспозиции. Здесь матрица обычного строения не только уступает плёнке по величине этого диапазона, но и почти неуправляема в смысле его изменения, в то время какрациональным проявлением (выбором рецепта проявителя, времени и температуры) фотографической широтой плёнки удаётся управлять в весьма широких пределах. С любой хорошей плёнкой, даже цветной, о широте можно не задумываться, а ведь столь активно рекламируемая гистограмма цифроснимка как раз и показывает (причём обычно в самый неудачный момент), что с исправлением контраста фотограф промахнулся. Такая же проблема с цветовым охватом, то есть способностью передавать оттенки более тонкие, чем вульгарные красно-зелёно-синий. Цветопередача плёнок доведена до совершенства и борьба идёт за тончайшие оттенки вроде естественных телесных тонов в портрете. На «цифре» же кирпичная физиономия - нередкий эффект. При этом матрица сама по себе чувствует ещё невидимое инфракрасное излучение, отнюдь не способствующее (без дополнительных усилий) правильной цветопередаче. Задумывались ли вы над тем, зачем в цифрокамере нужен выбор разрешения и формат отпечатка? Совершенно естественно желание всегда получить максимум резкости и деталей, а здесь предлагается добровольно «зарезать» только что прорекламированную многомегапиксельную матрицу до значений, в несколько раз более убогих. Это всё равно, что предложить скульптору отбросить мастерок и скальпель, перейдя на топор с ломом. Расчёт прост - нужно экономить место в памяти, ограничить файл разумными пределами. Что останется от шумливой рекламы, если вместо обещания двухсот посредственно-удовлетворительных снимков вы сможете сделать на стодолларовой флэшке всего три, но максимально хороших? На плёнке такой проблемы просто нет, кадр всегда получится наилучшим для этой плёнки с этим объективом, а уж затрубить его (если очень хочется) можно и насадками, и фильтрами, и способами печати. Притом как было в зарядке 36 кадров - столько же и останется. Много говорят о «балансе белого» - возможности снимать цвет с правильной цветопередачей при любых освещениях - от солнца до свечи. Ну, во-первых, такие диапазоны редко встречаются в жизни, на плёночной практике бывает достаточно всего двух её типов по цветобалансировке - дневной свет и лампы накаливания. Во-вторых, автоматический баланс во многих цифрокамерах склонен подвирать, причём его индивидуальная ручная установка не проще подбора корректирующих фильтров на плёночную камеру. В-третьих, утверждения об универсальности выбора баланса белого у цифры тоже весьма относительна. Для источников с линейчатым спектром, например, вроде ртутных или натриевых ламп ночного уличного освещения, значительная доля коррекции всё равно падёт на последующую компьютерную доработку. Эти замечания, причём ещё не все из возможных, касаются так сказать принципиального нутра цифрокамер. Но не меньше нареканий вызывает (по крайней мере у людей, привычных к плёнке)и осложнённая эксплуатация. Ох, здесь полно камней преткновения! Цифрокамера - дитя компьютерной техники, впитавшее с молоком родителей привычные для неё системы управления - дисплеи, меню, джойстики, кнопочки. Управляемых параметров множество, но наглядность управления ими, как правило, оставляет желать лучшего. Смысл съёмки - сделать удачный снимок в нужный момент, и на этот момент часто отводятся немногие секунды. А тут попробуй успей внести необходимую экспопоправку, найти в меню установку эксповилки или иной режим автофокусировки. Здесь даже снимающаяся черепаха успеет уползти в другую комнату, а для фотографа процесс съёмки превращается из слежения за сюжетом и выбора композиции в азартную игру кнопочками и джойстиками. И даже в тех нечастых случаях, когда, казалось бы, на камере всё готово - присущий камере «лаг» - задержка от нажатия на кнопку до реальной экспозиции бывает столь велик, что уж кошка точно успеет выскочить из кадра. Кое-какие из этих проблем свойственны и наиболее электронизированным и автоматизированным плёночным зеркалкам, на которых наглядность управления потеряна в столь же значительной степени. Но там конструкторы вовремя спохватились и постарались вернуться к прежней системе, названной ими классической, когда один взгляд на «приборный щиток» даёт достаточную информацию для успешной съёмки или позволяет провести перенастройку одним-двумя движениями немногих лимбов или рычагов. И, наконец, ещё об одном извращении, дозволяемом цифровой электроникой, но весьма сомнительном с эксплуатационной точки зрения. Камера сама по себе должна быть материальной, даже если её продуктом является видение виртуального мира. Иначе вам просто нечего будет держать в руках. И именно к этому пределу неухватываемости стремятся ныне некоторые суперкомпактные серии, как шагреневая кожа съёжившиеся чуть не до размеров кредитной карточки. Попробуйте найти на таком миниатюрном создании нужную кнопку в нужный момент, не говоря уже о том, что вся она просто стремится выпорхнуть из ваших объятий. Камере необходимы реальные размеры, удобная форма и реальная масса, иначе всё, что вы пытаетесь снять, будет размазанным и размытым при любых выдержках, сколь бы короткими они ни были. В плёночной фотографии уже выработались оптимальные эргономические решения для всех выживших ныне систем, в цифровой они ещё только вырабатываются и, похоже, кое-какие находки ведут совсем не туда. Ловушка третья. Вечность в тысячу дней«Сделать фотографию теперь просто как никогда, но также легко её можно потерять -снятый кадр навсегда исчезнет в киберпространстве». Возможную потерю документальности цифрового снимка мы отмечали как одну из главных, принципиально опасных ловушек цифровой фотографии. Не менее существенной опасностью является неопределённость и, как кажется по имеющейся информации, недостаточность сроков «архивного» хранения полученных изображений. Время неумолимо, и разрушает даже камни египетских пирамид, но желание оставить хотя бы внукам образы сегодняшних бабушек и дедушек в молодости не выглядит слишком нескромным. Люди накопили кое-какой опыт сохранности изображений. Выдолбленные на стенах доисторических пещер сцены охоты на мамонтов сохранились десятки тысяч лет, роспись древних кувшинов -3-4 тысячи, живописные полотна эпохи Возрождения -несколько столетий. Однако картины времён Древней Греции и Рима до нас уже не дошли. За полтора века существования доцифровой фотографии мы до сих пор можем любоваться первыми дагерротипами, уникальными снимками мокро-коллодионного процесса и очень многочисленным наследием первых фотографов, снимавших на сухие галоидосеребряные пластинки и печатавших на качественных, богатых серебром бумагах тех времён. Стойкие изображения были уделом не отдельных мастеров-профессионалов, а всей массы снимков - от роскошных кабинетных портретов до фотографий на заводской пропуск столетней давности. Тому способствовали тщательная обработка и промывка, дополнительное вирирование в растворах, содержащих соли золота или платины. Модная тогда окраска портретов в тон сепии также придавала изображению высокую светостойкость и невыцветаемость. Ещё раз подчеркну, что всё это было свойственно массовой продукции отнюдь не первоклассных фотоателье, и портрет моего младенца-дедушки на коленях родителей, сделанный в провинциальном городке Кашине Тверской губернии, до сих пор висит на стене в простой рамке даже без стекла, поражая сочностью и прекрасным контрастом. И уж изображения совсем живописные, сравнимые со сроками сохранности старинных художественных гравюр, обеспечивали сложные методы позитивной печати не на эмульсионных бумагах, а на слоях задубливаемого желатина (и подобных субстанций), где носителями изображения являются минеральные пигментные краски, родственные лучшим краскам старых художников. Озобром, бромойль, гуммиарабиковая печать - примеры не только художественных по виду, но и стойких на века «пикториальных» отпечатков знаменитых мастеров фотографии. На плёнках неприятности начались с появлением рулонных Кодаков и массовой обработки, когда стали экономить и время, и растворы. Посмотрите альбомы царской семьи вековой давности. Что снято придворными фотографами на пластинках 13x18 и более, до сих пор и резко, и сочно. А снимки, сделанные самими императорскими особами (Николай II и его родственники предпочитали портативные Кодаки), уже подвержены выцветанию и пятнистости (что, впрочем, современными методами можно в значительной степени исправить). Увы, процесс потери сохраняемости только набирал силу, и любительские снимки времён войны (всего-то 50-60 лет) выглядят сейчас, как правило, очень неприглядно. Тем не менее нынешнему тщательно выполненному чёрно-белому снимку, особенно вирированному серой или селеном в коричневый тон, можно предсказать столетнюю сохранность, и этот срок выглядит (по меркам обычной человеческой жизни) уже приемлемым. С цветной фотографией дело обстоит много хуже. Во всех её нынешних процессах используются сложные по строению красители, которые гораздо легче, чем благородное серебро, разрушаются и светом, и содержащимися в воздухе химическими соединениями. Два-три десятка лет (по данным Кодака -15-35 лет в наилучших условиях) - вот проверенный на практике и не очень оптимистичный срок сохранности цветных плёнок и отпечатков в идеальных условиях музея или в альбомах, герметичных коробках и других специальных хранилищах любителей. На стене же цветной отпечаток способен выцвести за немногие месяцы. Впрочем, в традиционной цветной фотографии существует эффективный способ архивного хранения - со снимка делаются цветоделённые чёрно-белые изображения, как следует обрабатываются и в любой момент вновь «превращаются» в цветные печатью на новый фотоматериал через зональные светофильтры. По такой технологии превосходные цветные работы С.М.Прокудина-Горского выдержали вековое испытание временем и дали возможность полюбоваться и российскими сюжетами начала прошлого столетия, и цветным портретом Льва Николаевича Толстого. Добавлю, что дополнительная химическая обработка способна повысить сохраняемость цветных изображений и без цветоделения, однако эти операции (стандартные в архивном деле) вряд ли сделают более привлекательным и без того сложный массовый цветной процесс. Именно на фоне недостаточной сохраняемости цветных любительских снимков реклама и намекнула на особые блага цифровой формы хранения этих изображений. Будто бы невыцветаемые и неуничтожаемые, только цифроснимки решают проблему мыслей о вечности, и документальный исторический портрет наших дней в своей неизменности будет доступен не только внукам, но и праправнукам нашим. Отмечалось, что в цифровом неотпечатанном виде снимку не требуется никаких нестойких красителей -только ямки и бугорки лазерной записи на CD или соответствующие невидимые единички-нолики на других носителях. Берите их всегда чистенькими и свеженькими и пускайте для визуализации хоть на экран телевизора, хоть в самый наимоднейший термо-сублимационно-струйно-лазерный принтер. На фоне этой идиллии в глубине души всё-таки скребли кошки. Ведь единички-нолики не бесплотны и на дисках при нынешних нанотехнологиях крошечны до умопомрачения. Приставка нано- означает размеры t технологии и объекты порядка 10~9 или одной миллиардной доли метра. Хотите нагляднее - это одна миллионная доля миллиметра, самого маленького деления ученической линейки. В мире, где любой микроб выглядит гигантом, вечная стойкость, как и понятие самого времени, приобретает, пожалуй, особый смысл. А то, на что эти единички-нолики нанесены (CD и DVD носители), «не являются прочными конструкциями, поскольку построены из очень длинных молекул полимеров. Такие полимеры быстро стареют, носитель коробится, крошится и его невозможно воспроизвести». Это говорю не я, это сказал Билл Гейтс - президент компании Майкрософт, и до сих пор самый богатый человек в мире. «Верьте ему - уж он знает», - как пламенно просил буфетчик варьете, один из героев «Мастера и Маргариты» по поводу будущих печёночных неприятностей. Так что всего несколько лет (у самых оптимистов - до десяти) дано жизни этим дискам, после чего «прочесть» на них уже ничего невозможно. И новые современные рекомендации советуют каждые два-три года (в максимуме - каждый год) переписывать все эти диски на новые «при непременном условии использования качественных оборудования и материалов». Вот тебе и вечность длительностью в тысячу дней или ещё короче! Немногим надёжнее и другие носители. Винчестеры недёшевы, прожорливы, крутятся как бешеные, притом не любят тряски и ударов. В мире магнитных носителей смертельны неожиданные электромагнитные поля, а постоянная память компьютеров, на которую до сих пор рекомендуют переписывать всё, что вы в жизни сфотографировали, способна безвозвратно сойти с ума от зловредных вирусов-террористов. Добавьте к этому призывы «не нагревать», «не держать на солнце», «не протирать жидкостями», «не ронять и не бросать», «не хватать грязными пальцами»... и вы поймёте, что проблема надёжного хранения цифровой информации ещё совсем не решена. Даже массовые теперь флэш-карты, которые чуть не под асфальтовый каток класть было можно (а уж для развлечения топтать ногами просто рекомендовалось), если вы хотите на них что-нибудь сохранить, требуют несколько иного обращения. Компания СанДиск, один из главных разработчиков и производителей, к прежним НЕ добавляет: «не загрязнять контакты», «хранить в футлярчиках», «не купать и не мочить», а если уж намочили, то не сушить горячим воздухом, не забывать в карманах при стирке и химчистке одежды, не вытаскивать из камеры или иного устройства в ходе записи-перезаписи и (обратите внимание!) делать резервные копии на PC или лазерные диски перед тем, как отдать в фотоателье для печати. Явный намёк, что если вам карту запороть ещё не удалось, то в ателье это сделают гораздо успешнее. Так что и здесь вечность измеряется немногими годами. Но вот вы с совершенно исправного носителя отпечатали прекрасную (без иронии, действительно прекрасную) цветную картинку. Сколько просуществует она? Кое-кто из самоуверенных производителей утверждает, что 80 и даже 100 лет (оговариваясь, однако, что если все материалы фирменные, бумага ценою в равную площадь денежных знаков, а картридж с чернилами, похоже, наполнен лучшими французскими духами). С чего бы это? Ведь красители из той же нестойкой породы, что и на плёнках, «фотослой» бумаги платины или золота не содержит, да и сама подложка отнюдь не архивной стойкости. Так что проверенные прежней жизнью 20-30 лет обещать можно, а дальше вечности опять конец. Сгинуть в небытие снимок может в любом возрасте и в любом обличье. Мировая статистика показывает, что в наиболее привычные глазу бумажные отпечатки превращается лишь менее четверти сделанных цифровых снимков: в 2004 г. во всём мире из 36 миллиардов цифровых фотографий было распечатано всего 8. Но выше всего их смертность в самом младенчестве, когда они ещё в новорождённой цифровой форме либо стираются злобным создателем как неудачные, либо самостийно пропадают где-то в глубинах аппаратной или компьютерной памяти, либо подвергаются иному уничтожающему насилию, подчас случайному, но необратимому. Для бумажно-печатной формы прогресс намечается в виде особо прочных минеральных пигментов, идущих, кстати, на качественные художественные краски для живописцев, но путь действительно со столетней сохраняемостью далеко не закончен. Наконец, на цифровую форму может быть обрушен самый настоящий электронно-атомный удар, способный за раз отправить в преисподнюю не только все цифровые снимки, но и всю компьютерную память вообще. В последних известиях (ноябрь 2005 г.) это звучало так: «По согласованию высшего политического и военного руководства страны создаётся новый вид войск радиоэлектронной борьбы и ожидается скорое принятие на вооружение соответствующих видов технических устройств. Небольшой переносной чемоданчик способен, к примеру, вывести из строя управление энергосистемой целого региона или даже небольшого государства». Так что ищите после этого свой архив в безднах мироздания, даже если именно его уничтожать никто не собирался. Достоверность этих доводов тоже не вечна, всё совершенствуется, цифрография находится ещё в своём младенческом возрасте, и долговечность изображения, как и другие характеристики, будет улучшаться. Но пока... Пока цифра не имеет явных преимуществ перед плёнкой, отличаясь не в лучшую сторону только тем, что цифру без отпечатка или компьютера вы и увидеть не можете, в то время как взятый в руки плёночный негатив или слайд сразу покажет, с чем вы имеете дело. Отберите, посмотрите, если нужно, отцифруйте и подправьте и спрячьте снова в тёмное место в мягкий конверт до следующего раза. И не забивайте голову ежегодным переписыванием тысяч единиц своего архивного хранения, тщательно систематизированного и пронумерованного, но столь склонного к преждевременной старости. Ловушка четвёртая. Снимки, сгинувшие в преисподнююНемного выше мы указали на некоторые из дорог, ведущих цифровые снимки в преисподнюю и, в соответствии с рекомендациями производителей, советовали раз в год заново переписывать цифровой фотоархив на новые CD или DVD-диски или другие носители. Только такое постоянное обновление и омоложение обеспечит сохранность записанной информации, которая (как вы сами хорошо понимаете) с годами становится всё ценнее. Однако есть и другой резон для достаточно частого переписывания вашего художественного наследия. Этот резон - чуть не калейдоскопическая смена типов и видов носителей, которые производители предлагают потребителям, при отсутствии стандартизации этих носителей как во времени, так и в пространстве. Ситуация очень напоминает двадцатые годы двадцатого столетия, когда все фирмы искали наилучший вариант рулонной плёнки для быстро завоёвывающих популярность широкоплёночных аппаратов. Обилие моделей, предлагаемых форматов и диаметров катушек привело к целой россыпи размеров негативного материала, политого одной и той же эмульсией. Только немецкий Цейсе Икон выпускал катушечных плёнок более дюжины: А8 на форматы 3x4 и 4x6,5 см; АВ6 на 4x6,5 см; N на 5x7,5 см; В1, В2 и С на 6x9 см; D на 6,5x11 см; Е и F (Bill) на 8x10,5 см; G на 8x14 см; Н на 9x9 см; J, К и L на 10x12,5 см; М на 7,25x12,5 см. Прошли годы, и из всего обилия размеров выжил только ВИ (ныне тип 120 и 220), на который прекрасно помещаются все сохранившиеся и стандартизированные форматы: 4,5x6, бхб, 6x9 см. Что-то подобное должно произойти скоро и в цифровой фотографии, а до той поры потребитель разрывается между двумя десятками флэш-карт и их модификаций и таким же обилием внешних носителей - от дискет уже умершего размера до автономных винчестеров - жёстких дисков, подчас не более крупных, чем флэшки. Исчезающий или исчезнувший тип памяти убивает, конечно, и устройства, его использующие. Но если плёночная камера нестандартного ныне размера представляет хотя бы коллекционно-антикварный интерес, а снятые ею негативы и сейчас без труда могут быть отпечатаны любым профессиональным увеличителем, с цифрокамерами всё намного сложнее. «Прочитать» дискету старого образца (5 дюймов) ныне не легче, чем проиграть граммофонную пластинку шаляпинских времён или валик эдисоновского фонографа, а первые типы флэш-карт на глазах теряют практические позиции, собираясь превратиться через несколько лет в таинственные нечитаемые хранилища неизвлекаемой информации. И никакие карт-ридеры здесь, скорее всего, не помогут. Совсем недавно (к 60-летию Победы) я так и не сумел «открыть» дискету с уникальным портретом родственника-ветерана, и она лежит передо мною, как некая шкатулка виртуального мира, ключ от которой потерян навсегда. Казалось бы, вот она, картинка здесь, рядом, прямо в руках, но что происходит за тонкой пластмассовой стенкой с цифровым изображением, остаётся только сожалеть и гадать. Будто бы ушла эта картинка в виртуальную преисподнюю, повторив путь её материального и реально умершего прототипа. Спасать в старых запасниках всё, что ещё способно «открываться», обновлять, омолаживать и переводить в формы, пригодные для прямого чувственного восприятия - это даже не пожелание, а настойчивая необходимость сохранения «зрительных рукописей», которые если и не горят, то способны исчезнуть не менее безвозвратно. Существует, пожалуй, ещё одна уже упомянутая причина пропажи цифрографии, связанная с самим фотографом. Эта причина - скоропалительное, массовое, бездумное и неоправданное намеренное уничтожение сделанных снимков, уничтожение сразу после съёмки или позже - при просмотре нашлёпанного за день или за неделю. Отправить в небытие сделанный снимок в полном смысле ничего не стоит: нажал одну кнопку, взглянул на экран, как бы не понравилось, нажал другую кнопку. Дела секунд на пять, не более, а уж ответственность, как у Тараса Бульбы: «Я тебя породил, я тебя и убью!». Лёгкость создания, как и доступность стирания, ниже всяких пределов понижает уровень требовательности и взыскательности в момент съёмки, лишает фотографа стимулов к неспешной работе, к творческому росту и овладению художественным мастерством. Но в данном контексте не это главное. Главное - то, что в спешке, не разглядев и не проанализировав полученное, вы можете уничтожить информацию, ценность (а иногда и уникальность) которой способна выявиться лишь через какое-то время, достаточное для появления других критериев отбора, исторических, например. Снимки Юрия Гагарина сейчас бесценны, даже когда их композиция не идеальна, освещение не выдерживает критики, а сам герой ухитрился прищурить один глаз. История пишется объективом, но сама она становится историей не сразу, и погубленная во чреве цифрокамеры уподобляется неродившемуся ребёнку, мать которого сходила на аборт. А о снимках Гагарина (плёночных, конечно) я упомянул не случайно. Мой добрый приятель, имевший отношение к космонавтике, в приступе высокой творческой самокритики повыбрасывал множество показавшихся неудачными репортажных снимков зари советской космической эры, а позднее рвал на себе остатки волос, приглашённый участвовать в нескольких престижных выставках и целевых альбомах, заполнить которые было уже наполовину нечем. Для вас такую роль могут играть снимки детей и внуков, и хотя здесь критерий уникальности более локален, смысл ценности не отличается от воистину исторического. Так что, отформовывая свои флэшки, вспомните не только художественно-, но и историческую и биографическую миссию фотографии, выполняемую отнюдь не за счёт работы одних профессионалов. «Семь раз отмерь (желательно до нажатия на спусковую кнопку, один - отрежь» - полезный критерий для цифрофотографов любой квалификации. Ловушка пятая. Пластмассовые линкоры каботажного плаванияПо содержанию и самой сути своей начинки любая напичканная электроникой цифрокамера является типичным дитятей компьютерного двадцать первого века. Если хотите, это ещё один постоянно развивающийся орган чувств созданного нами виртуального мира, искусственный глаз Интернета, пока ещё (но неизвестно до какой поры) управляемый человеком, который и сам всё более затягивается в эту таинственную виртуальность. Оправдывая обывательское мнение, что электроника, как и оптика, могут всё (или почти всё), эти камеры обладают действительно невероятным для недавнего прошлого потенциалом как в смысле уровня автоматизации, так и в смысле возможностей сознательного вмешательства в работу автоматики вплоть до полностью ручного режима установки управляющих параметров. Но эта подчинённость нашей воле очень относительна: электронная начинка никуда не исчезает и, даже воспринимая внешний приказ, продолжает действовать по своим, для фотографа остающимся вещью в себе, программам. Но ещё раз подчеркнём - начинка и связанные с нею возможности столь мощны, что современную цифрокамеру можно сравнить, пожалуй, с прекрасно вооружённым линкором, предназначенным для выполнения самой ответственной боевой операции. Но что бы вы сказали, если такой линкор был бы построен не из надёжной броневой стали, а из железного листа или пластмассы и имел бы на борту боезапас всего на десяток залпов, а топлива - на час хода? И вместо выхода в открытый океан мотался бы он между соседними островами, как плавали древние греки или посудины каботажного, то бишь прибрежного плавания. Линкор должен быть самодостаточным и автономным, иначе всё его прекрасное нутро теряет смысл. Для цифрокамер это сводится в первую очередь к достаточному ресурсу электропитания и удобству хранения массива сделанных снимков.Оба вопроса отнюдь не решены окончательно, делая цифровую съёмку, в отличие от плёночной, либо неудобной или некомфортной, либо (по принципу максимальной пакости) вообще сорванной в самый неподходящий момент. Механическая плёночная камера полноценно работоспособна без батареек вообще, в худшем случае у неё «остановится» экспонометр, хотя его питание служит без замены чуть не несколько лет. А пять десятков взятых с собою плёнок развязывают руки в любой оторванной от цивилизации поездке или экспедиции, хотя пополнить их запас можно сейчас чуть не в центре Сахары. Современные плёночные автоматы, тоже обильно начинённые электроникой, такую завидную автономность теряют, но ресурсы питания у них всё-таки разумны, а источники питания миниатюрны, хорошо хранятся, хотя и недёшевы. Так что пяток запасных комплектов тоже становится выходом из положения. Цифрокамеры с их всё растущими по площади дисплеями, электронными видоискателями, процессорами обработки изображения, постоянным разглядыванием уже сделанных снимков на экране значительно прожорливее и ненасытнее. Маленькая батарейка сменилась еще более дорогими и крупногабаритными аккумуляторами, но и их хватает обычно всего на несколько часов. Как увидевший оазис путник бросается к бьющей из песка струйке живительной влаги, так и нынешний цифрофотограф после дня съёмок жадно ищет розетку электросети. И горе ему, если поблизости таковой нет... Сюда добавляется и следующая опасность. Типоразмеры аккумуляторов у разных производителей никак не стандартизированы, даже в крупных городах запасные приобрести нелегко, а что будет через пару лет, когда существующие своё количество допустимых перезарядок отработают, а сама ваша цифрокамера станет молодым антиквариатом? Вопрос электропитания действительно практически очень существенен, автор сам попадал из-за него в стеснённые ситуации, тем более что даже доступная зарядка аккумулятора требует времени (в некоторых случаях - до полусуток!) и необходимости таскать с собой зарядный блок (а это лишний вес и объём). Вторая проблема - хранилища для сделанных снимков. Кажущаяся простота их нашлёпывания снижает уровень выбора сюжетов и быстро забивает самую ёмкую память внутри камеры. Сменные карты удобны и миниатюрны; не обременяясь весом, их можно взять с собой сколько угодно, но при цене за штуку в одну-две сотни (не рублей, а долларов) этот путь просто разорителен. В советах бывалых предлагается сразу переписывать снятое в накопители или прямо в компьютер, чем ещё более расширяется дополнительно-обязательный, но маложелательный комплект. Отрываясь от цивилизации, вы не только привязываетесь к новым погремушкам, но и озадачиваетесь проблемой их электрического питания, подчас ещё более сложного, чем кормление самой цифрокамеры. Таким образом сопровождающий вас багаж отнюдь не сводится к прельстившей малютке размером с кредитную карточку, которые особенно настойчиво рекламируются как последний стон моды. Всего 100 грамм - и вы вооружены до зубов, но эти граммы не только, как правило, неудобно лежат в руках и склонны заваливаться за подкладку, но и •требуют ещё двух-трёх килограмм трансформаторного железа, кабелей и вращающихся с сумасшедшей скоростью жёстких дисков. И, наконец, надёжность и прочность. Если цифрокамера не профессионального класса, она обычно выполнена довольно хило. «Покрасивше и подешевше» - тайный лозунг производителя, не способствующий надёжной работе в нерафинированных условиях. Начиная с микрочипов и линзочек там всё миниатюрно и изящно, случайное нажатие на объектив - и он перестаёт вылезать из корпуса, а до многих кнопочек даже трудно добраться пальцем. Обращаться с цифрокамерой приходится ещё бережнее, чем с самым любимым автомобилем, под дождь и снег не совать, от песка и пыли беречь, в морскую волну не опускать, грязными руками не хватать. Вообще-то это полезно для любых точных приборов, но именно с цифрокамерой отступления могут иметь просто роковые последствия. «Изнеженность» цифрокамер - отнюдь не пугалка для детей и отнюдь не ограничена камерами простыми, дешёвыми, любительскими. Относительно недавно проявилась, например, ахиллесова пята топовых цифровых зеркалок со сменной оптикой -замусоривание светочувствительной матрицы. В камерах с несменной оптикой отсек, где размещена матрица, хотя и не идеально, но всё-таки достаточно герметичен и пыли туда попасть трудно. Но если объектив снять, к наэлектризованной светочувствительной поверхности пылинки летят и липнут, как мухи на мёд. И весьма прочно к ней прилипают. Вспомним, что для всей этой микропиксельной структуры, производимой по столь капризным нанотехнологиям, каждая пылинка подобна слону в посудной лавке или медведю, загораживащему соты пчелиного улья. Изображение на глазах портится и деградирует, но избавь вас Господь пытаться самостоятельно эту матрицу очистить. Любое прикосновение к ней, даже нежнейшей кисточкой, средне бритве по глазу, который естественно ослепнет. Даже поток воздуха будет эту пыль только гонять с место на место. Так что обращение в специализированную мастерскую неизбежно, причём это (без преувеличения!) единственно разумный шаг для чистки матрицы, увы, очень недешёвый. Кроме матрицы, в цифрокамере грязнятся контакты для карт памяти и разъёмы кабелей связи с внешними устройствами, очень бережного обращения требует легко царапаемая поверхность дисплея и, конечно же, линзы многослойного просветлённого объектива. Может быть губительным также неудачное электрическое сочетание камеры с неподходящим зарядным устройством, принтером или иным внешним прибором. В общем, цифрокамера - создание изящное и утончённое, и чтобы она не капризничала в самый неподходящий момент, обращайтесь с нею с нежностью и уважением. Всё-таки, что бы мы не говорили, это выдающееся создание нашей цивилизации. Ловушка шестая. Умирающие во младенчестве и в нищете«Лучшее - враг хорошего»Если долголетие цифровых изображений измеряется хотя бы десятками лет, сами цифрокамеры можно смело отнести к умирающим в младенчестве. Иногда их век настолько короток, что они устаревают, успев только дойти из магазина до дома. И речь здесь идёт, конечно, не о физическом, а о моральном старении. Прогресс в технике цифровой фотографии вполне соответствует быстроте изменений в компьютерной технике вообще, а, как известно, это, пожалуй, самая ускоренная ниша воплощений конструкторских задумок и фантазий в реальные изделия. В мире компьютеров известен закон Мура, определяющий прогресс компьютерной техники, и этот закон оказался поразительным примером удачного прогноза, одним из тех редких случаев, когда предсказание оказывается точным на протяжении более двадцати лет. Закон краток, как всё великое, и гласит, что быстродействие интегральных микросхем удваивается каждые 18 месяцев или увеличивается в сто раз каждые десять лет без существенного изменения цены. Хотите проверить? Компьютеры сегодня выполняют в секунду в сто миллионов раз больше операций, чем они могли, когда Мур сформулировал свой закон сорок лет назад, а их стоимость осталась примерно той же... В цифрографии новые модели камер появляются в среднем два раза в год, обычно весной и осенью перед крупными международными выставками. Не всегда такая смена поколений несёт действительно существенные улучшения, чаще она инспирирована стремлением оказаться впереди коммерческих конкурентов за счёт необычной эргономики или соблазнительных для профана псевдоновшеств. Но подобный приём используется не всегда и ни одна из фирм не преминет включить в новинку реальную изюминку вроде более мегапиксельной матрицы, увеличения быстродействия, более чёткого и удобного дисплея или зума со сказочно расширенным диапазоном фокусных расстояний. Десять лет назад автор познакомился с одной из первых массовых цифровых камер, появившихся на зарубежных прилавках - Casio QV-10 - и нужно сказать, что сейчас она выглядела бы как «Форд» двадцатых годов рядом ссовременным «Мерседесом». Но это всё-таки была сенсация, и первый наивно-восторженный отчёт о ней появился в журнале Фотомагазин № 3'96. Не могу удержаться, чтобы не привести некоторые предсказания из того времени: «С одной стороны, это обычная фотокамера, которой вы можете делать в достаточно автоматическом режиме цветные снимки, скажем так, относительно приличного качества. Но одновременно это дитя нового компьютерного мира, им рождённое, для него предназначенное и без него почти бесполезное. Лишь в сочетании с современной компьютерной техникой вам откроются безграничные возможности рассматривания, размножения и любого почти немыслимого преобразования сделанных вами снимков. И эти возможности как нельзя лучше вписываются в общую тенденцию компьютеризации человеческой цивилизации, той страны сказок, где кажется уже сейчас не осталось ничего невозможного». Быстрое устаревание- наверное, одна из главных причин облегчённо-упрощённого изготовления цифровых камер, внешне остающихся всё-таки удивительно привлекательными. Зачем делать прочную и дорогую вещь, способную прослужить десяток лет, когда уже через год её прямой дорогой будет музей, дальний угол чердака или даже помойка? И вот современные решения прогресса сливаются с отнюдь не бесспорными технологиями хлипких пластмасс, микроскопических шестерёнок и шурупов, ввинченных прямо в мясо корпуса. Дело доходит до того, что ремонт некоторых недорогих моделей выливается по стоимости в цену новой камеры, и любимая вами игрушка становится, по сути дела, вроде зажигалки - изделием чуть не одноразового использования. Для нас же, российских фотолюбителей, как теперь любят говорить, в силу национального менталитета такой подход остаётся внутренне неприемлемым. Фотоаппарат всегда рассматривался как покупка длительного пользования, да и не столь дёшевы они у нас, учитывая реальный уровень доходов и количество дыр, которые этими доходами приходится затыкать. Отсюда рождается внутреннее противодействие немедленной покупке, желание отложить её до следующей или послеследующей, ещё более совершенной модели. И тем отключить себя, по сути дела, от естественного роста и приобщения к прогрессу новой техники. Этот метод, на мой взгляд, порочен. Расти следует вместе с самой техникой, ибо браться сразу за сложное столь же тяжело и во многом бессмысленно, как садиться в роскошный салон спортивного «Ягуара», не набрав навыков вождения за рулём обычной жигулёвской «десятки». Эта большая гонка относится не только к цифрокамерам, но и ко всей цепочке дополнительных (обязательных или не очень) агрегатов, которые цифра тащит за собой в ваш дом. Это не только персональный компьютер с достаточно серьёзными характеристиками и специализированными программами, но и (вместе с ним или вместо него) то, что называют теперь сухой цифровой лабораторией - принтеры, сканеры, цифровые альбомы, рамки, карт-ридеры, CD и DVD-плееры и райтеры, многоцелевые агрегаты указанных назначений, а также всевозможные кабели, картриджи и сорта бумаги для печати ваших шедевров. В общем, это выливается в приличную сумму, но стареет не менее быстро, чем сама камера. И таким образом через год-два у вас скапливается приличный по объёму и работоспособности комплект оборудования, которое просто вопиет быть замененным на более новое и совершенное, уже не представляя собой никакой (или почти никакой) денежной ценности. Все затраченные денежки, по сути дела, обратились в прах, прах наших сбережений, или, если хотите, вас постиг большой цифровой дефолт, ибо старую цифру реализовать практически невозможно ни через знакомых, ни через комиссионные магазины, ни каким-то иным образом. Если старая, а ещё лучше старинная плёночная или пластиночная камера может представлять интерес для коллекционеров (и стоит подчас много дороже, чем в годы своего рождения), по отношению к цифровой технике такого ажиотажа нигде в мире не наблюдается. Так что, встав на этот путь, вы обрекаете себя на всё новые и новые траты, если не захотите вовремя остановиться, чтобы потом опять начать всё сначала. Как говаривала жена моего старого приятеля, «фотография - это сухой алкоголизм», а цифровая фотография (точно могу сказать) - тем более. И если она не приносит вам денег как средство заработка, она превращается в хобби весьма неэкономного свойства. Цифровая техника - не антиквариат, и никак не может служить средством сохранения капиталов. Впрочем... о каком из хобби, кроме собирательства предметов искусства, нельзя сказать этих же слов? Ловушка седьмая. Лапша на ушах, или Всемирный потоп цифронизации«Из-за компьютерных игр наши внуки растут теперь в неизбывной привязанности к компьютерам. Во благо или во зло, в беде или в процветании, пока смерть нас не разлучит, люди и компьютеры отныне связаны друг с другом более прочными узами, чем муж и жена» (Фришем Дайсон, выдающийся физик современности). «Цифра - это модно, но всегда ли следует спешить за модой?» Цель этого последнего раздела я сформулирую очень кратко: «Люди, будьте бдительны! Не попадайте на удочку безудержной и бесстыдной рекламы! Думайте своей головой!» Раздражение на лапшу, которую успешно развешивают на наших ушах, назревало уже давно. Но окончательно вывела из себя недавно прочитанная и не раз повторенная до удивления пошленькая рекламка большой и до этого момента весьма уважаемой фирмы: «Сто грамм для храбрости. Представляете вес этой Х-пиксельной [приводится вполне стандартная для наших дней цифра] камеры всего 105 г! При этом в ней уместился не только превосходный Х-кратный зум-объектив, но и большой Х-дюймовый дисплей [обе цифры не из впечатляющих]. Пользователи буквально пьянеют от восторга! <...> Так что примите на грудь эти сто грамм - и творите смелее!» Закусить «принятым на грудь» предлагается мастерски снятым маринованным огурчиком. Те, кому адресованы эти перлы, предпочитают пьянеть не от восторга, а от поллитра и вряд ли найдут после своих восторгов нужную сумму, чтобы повесить на грудь новые сто грамм совсем из другой оперы. Воистину не знающим удержу рекламщикам все пути к нашему кошельку кажутся допустимыми и законными. В качестве приманок может выступать что угодно - от габаритов, которые просто невозможно ухватить рукой (не говоря уже о требующих нажатия кнопочках) до всевозможных дополнительных скидок и подарков или предложений выбора камеры чуть ли не любых цветов. При этом забывается упомянуть, что все объявленные премии, как правило, давно уже заложены в первоначальную стоимость, а собственно покупка камеры скорее должна иметь цель реальных съёмок, а не соответствия цветам недавно приобретённых модных туфелек или шляпки. Почти неразрывная и активно пропагандируемая связь цифрового снимка с последующими метаморфозами в Фотошопе или ином извратителе реальности родила и дополнительные проблемы не только нравственного, но и юридического характера. Приведу прямую цитату из соответствующей статьи (А. Борознова «Вокруг авторского пирога». Foto&Video, № 7, 2005): «С развитием техники всё более развивается и ещё одно направление проблемы авторства в фотографии, а именно обработка фотографий в программе Фотошоп. Практически из любой, даже самой ужасной фотографии сейчас вполне возможно сделать нормальный снимок. Убрать из кадра лишние детали, добавить недостающие, подредактировать цвета, поменять предметы местами, изменить освещение - и получится совершенно иная фотография. Неясными останутся только ответы на вопросы, кого считать её автором: фотографа, или редактора, или, может быть, создателя программы для обработки фотографий? И вообще, можно ли считать фотографией то, что получается в результате обработки, или это уже отдельное искусство?» Оставим автору утверждения о новом отдельном искусстве (которое, как я уже высказался в начале статьи, тянет и создателя, и зрителя в мир духов) и о возможности спасти даже самый ужасный снимок. Тем более, что здесь же совершенно разумно утверждение, что «проблема авторства возникает только там, где существуют хорошие фотографии. Неудачные снимки такого ажиотажа не вызывают, и от них нередко открещиваются даже сами их авторы». Но с этой оговоркой проблема авторства, компьютерного подражания или перепева понравившихся мотивов, безусловно, остаётся, принимая форму «пять отцов у каждого младенца». В перепевах особенно популярны сюжеты мистические и даже апокалиптические, и больше всего таких подозрительных открытий досталось прекрасному Санкт-Петербургу. Все эксперименты далеко за гранью фола и кажется, что дай авторам атомную бомбу, они не преминут реализовать свои «художественные видения» на практике. Как быть с этой бесовщиной, неужели только молитвою? Наряду с юридическими в цифрографии возникает и немало творчески-технических проблем. Вообще говоря, съёмка цифровой камерой заметно отличается от съёмки камерой плёночной, и фотографу приходится если не переучиваться полностью, то в течение какого-то времени привыкать к новым приёмам, кнопочкам и рычажкам. Для меня, например, существенным минусом является отсутствие оптического видоискателя. Электронный - совсем не то. Он то переводит сюжет в какую-то дискретно дергающуюся форму (в старых моделях она ещё отставала от реальности на очень заметные десятые доли секунды), то ставит в тупик, не показывая реальной расфокусированности или смазанности изображения. Часто он слепнет на ярком свету или темнит картинку при неподходящем угле рассматривания. Наконец, он слишком прожорлив, не давая взамен привычного на плёнке комфорта. Невероятная глубина резко изображаемого пространства у непривычно короткофокусных цифровых объективов вряд ли является безусловным достоинством. Для макросъёмки она полезна и очень удобна, недаром же портреты мух и пауков стали частыми гостями цифровых портфолио. Но в жанрах более традиционных (портрет, пейзаж) фотограф теряет возможность разделения планов и соответствующего выделения основной детали максимального размера даже при полностью открытой диафрагме. Сомнительным кажется и перегрузка цифровых устройств дополнительными и вспомогательными функциями. Чисто коммерческий интерес от таких симбиозов идёт на пользу не изготовителю, а производителю, хотя иногда (причём не часто) наличие дополнительной функции может оказаться достоинством. Вряд ли цифрокамерой вы будете постоянно снимать видеоклипы, также как и видеокамерой - статичные фотоснимки, а уж добавлять сюда ещё и плеер кажется совсем излишним. Дайте хоть на фотосессии отдохнуть ушам. Цифровая фототехника позволяет заметно убыстрить, улучшить и автоматизировать архивирование вашего фотографического наследия и это достоинство выглядит бесспорным. Но, тем не менее, дублирование с плёнки на плёнку продолжает оставаться наиболее надёжным методом хранения. И, наконец, быстрота появления новых моделей столь велика, что за ними просто не успеваешь следить, не говоря уже о близком и тесном знакомстве. Это знакомство читателей с новой цифровой техникой в большинстве фотографических журналов (а их немало) делается по одному шаблону. Публикация, сделанная более или менее квалифицированным автором, знакомым с практикой съёмки (и в меньшей степени - с внутренним содержанием камер), статья о кратком опыте работы с данной моделью, по сути дела - её поверхностном опробовании. В журнале, с которым я долгие годы сотрудничаю, этот раздел с полным основанием называется субъективной оценкой. Но именно на ней автор делает порой далеко идущие выводы и безапелляционно внушает их будущему читателю. Вот где простирается бескрайнее поле для нарезки и навешивания на наши уши самой беспардонной лапши, причём её количество и способ приготовления целиком зависят от совести и журналистской этики автора. Статьи, как правило, пишутся по уже устоявшейся схеме и часто одинаковыми или почти одинаковыми, особенно понравившимися фразами. Взял камеру в руки, отметил основные характеристики, остановился на эргономике - всех этих кнопках и рычажках. Пощёлкал, отметил, что удобно, а что - не очень. Если честен - упомянул о совсем неудобном или вообще отсутствующем, но нужном. Несколько кратчайших комментариев к снимкам - кадр против солнца, резкость и дисторсия на разных фокусах, телесные цвета и их передача. Последнее любят особенно, как и баланс белого с диапазоном цветового охвата. Проверить невозможно, а наукообразие налицо. Если автор ещё и компьютерщик, то с наслаждением засыплет вас специфическими аббревиатурами и понятиями из лексикона высокого профессионала, практический смысл которых или вообще не важен, или никак не разъясняется. Добавьте, что на весь такой субъективный охват ушёл в лучшем случае день съёмок и что половина тонкостей и реальных возможностей камеры остались просто невостребованными. А мнение о том, что удалось и успелось охватить, зависит от личного настроения, ссоры с женой, озябших рук, забытых дома сигарет или неудовлетворительного пищеварения. А при недостатке совести и этики в выводы выпадут обещания заказчику, воспоминания о выпитом с ним коньяке или пачке бумаги, подаренной для личного принтера. По доходившим до меня слухам на большие жертвы заказчик в такой мелочи содержания, как субъективной оценки, не идёт. Так что отыскать жемчужные зёрна в навозной куче прописных и заказных истин надобно читателю почти самостоятельно. Этими немного грустными и раздражёнными сентенциями я хочу закончить, так сказать, критическую часть своих заметок. И снова упомяну о той объективной истине, которая от нас ни в малейшей степени не зависит. Ведь цифровая фотография, как и цифровая техника вообще - очевидная реальность, пришедшая, чтобы поднять человечество на новые ступеньки прогресса. Наша задача - не бросаться в омуты её сомнительных или очевидно вредных возможностей, а направить в русло привычного служения человеку и его нормальной, не потусторонней среде обитания. По-видимому, достаточно скоро все аналоговые формы работы с информацией станут архаичными, и новому поколению сегодняшние наши сомнения и возражения покажутся исторической нелепостью или близорукостью. Действительно, недостатки технические вроде экономичности питания или сохранности изображения будут изжиты наверняка, как это случалось со всеми камнями преткновения в прошлом. А идейное содержание (в прямом, но не пропагандистском смысле этого слова) и соответствующая направленность фотографического творчества зависит только от нас. И здесь, без наших причитаний и оханий, судьба и время сами расставят всё на свои места. Если человечеству предначертано перейти в мир сомнамбул и привидений, цифрография только постелит ковровую дорожку на этом пути. Если нет, никакому Фотошопу и его пользователю не дано будет разрушить построенное в камне, мраморе и стали и предназначенное для Вечности с большой буквы, реально существующей на нашей Земле. Отношение к цифрографии у разных фотографов разное и во времени отнюдь не постоянное. Некоторые не приемлют её вообще, другие полны сомнений по поводу её сомнительных сторон, многие искренне и свободно от коммерческих интересов приняли новую технологию без колебаний и оговорок. Наконец, наметился и обратный, скорее, частично обратный процесс: хлебнувшие цифрографии в жестокой конкурентной практике взглянули на неё более трезво и частично возвратились к истокам, отдавая дань уважения плёночной технике и плёночным достижениям. Это и есть реальный круговорот жизни, который в конце концов всё расставит по своим местам. Поставив точку в этих отнюдь не бесспорных рассуждениях и успокоив душу излитой на читателя желчью я, автор и упорный скептик в отношении цифровой фотографии, возьму последний номер журнала или каталог известной фирмы и в который раз начну их перелистывать и рассматривать, какую же цифрокамеру следует побыстрее купить. Чтобы получить новую порцию положительных и отрицательных эмоций и вновь дрожать от нетерпения высказать читателю всё новые сомнения, обиды и озлобленность. Статьи по теме:
|
|
 |
 |
2000-2008 г. Все авторские права соблюдены. |
|
 |
|
