Библиотека Интернет Индустрии I2R.ru

Cобытия уходящего года показали, что слишком большие ожидания могут сыграть злую шутку с «новой экономикой» Всё так хорошо начиналось. Прошла всего какая-то минута нового года, а первый большой барьер на пути технического прогресса — пресловутая «ошибка 2000 года» — был уже преодолён. Хорошие времена только начинались: взлёт цен на бирже, разрывающиеся телефоны, страсть революционных перемен. Затем в апреле наступил спад рынка, увольнения персонала, подкрадывающиеся опасения. Трясёт? Спокойствие. Пристегните ремни ваших сидений и позаботьтесь о том, чтобы ваши лаптопы находились в удобном положении.

Для мира высоких технологий самое важное событие 1999 года состоялось прямо на его исходе. Вечером 31 декабря часы отмерили последние секунды перед полуночью — и мы плавно проследовали в новый год, а ужасная «ошибка 2000 года» не причинила, по большому счёту, никакого вреда нигде на Земле. В последующие месяцы нас настигали многие из опасностей, о которых предупреждали те, кто боялся наступления 2000 года: задержки авиарейсов, перебои в электроснабжении, потрясения на финансовых рынках. Но то были уже происшествия «обычные», никоим образом не связанные с устаревшими компьютерными программами.

Так что же происходило в этом году на самом деле? Сквозь призму трёх основных дат можно разглядеть три тенденции, которые будут определять развитие Интернета в будущем.

13 марта 2000 года. На момент завершения биржевых операций, в пятницу, 10 марта, сводный индекс NASDAQ составлял 5049 пунктов. Это означало прирост в 150 пунктов за неделю и почти 50% — за полгода. Всего лишь второй раз в истории при закрытии биржи NASDAQ превысил 5000 пунктов (впервые такое случилось днём ранее).

Чем больше длился и распространялся этот процесс, тем сильнее казалось, что он является движущей силой собственного взлёта. С каждым новым рекордным значением биржевого индекса появлялось всё больше выгоды от вложений в новые проекты и всё больше инвесторов, боявшихся упустить следующий этап большого бума. Это давало почву для новых инвестиций. Всю весну уровень инфляции в США продержался на отметке в 3%, а уровень безработицы впервые с шестидесятых годов опустился ниже 4%. Политики, журналисты и деятельные биржевые аналитики говорили о роли Интернета в создании «новой совершенной экономики» — экономики, которой чужды спады и периоды низкой активности. В этом свете казалось очень логичным, что Интернет-компании должны оцениваться по-новому: по движению, оперативности, «преимуществу первого колышка», а не по какой-то хрестоматийной способности зарабатывать больше, чем тратить. Пройдёт время, и все из нас смогут со своими цифрами в руках показать, каким детским лепетом был первый сетевой бум. Это подтверждают показатели двух компаний-соседей из Сиэтла: Amazon.com (AMZN), с ее «виртуальным» бизнес-планом и всёнарастающими убытками в какой-то момент «стоила» намного больше, чем компания «Боинг» (BA) – один из мировых монополистов, имеющих крупнейшую производственную базу.

Но «недолго музыка играла». В понедельник, 13 марта, индекс NASDAQ упал почти на 150 пунктов, до 4907. В начале апреля он был уже на отметке в 4224. На начало мая — 3958. В начале июня — 3582. К середине октября он снизился до отметки 3000. В середине ноября индекс составлял 2750, а к концу месяца – около 2500. К моменту послевыборных судебных прений NASDAQ потерял уже более 50% со времени взлёта. Обвал продолжился и в декабре.

Подобная корректировка болезненна для экономики — не настолько, как увольнения слесарей среднего возраста во времена общеэкономических спадов, но всё же достаточно серьезна. Но эта корректировка была неизбежна — и, скорее всего, она на поверку окажется здоровым процессом. Неизбежна же она потому, что в долгосрочном периоде рыночная стоимость предприятия или области предпринимательства должна отражать их способность приносить реальные прибыли. А исключительно здоровым процессом — по причине того, что в ходе своего становления любой бизнес проходит стадию перехода от начального скачка к устойчивому росту. Для Интернет-экономики год 2000-й будет значить то же, что для нефтяной промышленности год 1926-й: ранний и мощный бум стал затихать, и компании реорганизовывали свою структуру и деятельность, чтобы перейти к десятилетиям роста и преуспевания. История с нефтью, кстати, заимствована из классического труда экономической науки – «Масштабы и пределы» Альфреда Д. Чандлера. Этот труд должен изучаться и применяться к Интернет-экономике настоящего, так как он подтверждает факт, как революционные в прошлом технологии — железные дороги, электричество, массовое производство автомобилей — сначала вызывали бум, толчок, а затем давали начало долговечным индустриальным империям.

В движении Сети к основам заслуживает упоминания ещё одна дата: 31 октября, день заключения соглашения между «Napster» и немецкой фирмой «Бертельсманн». Это соглашение было достигнуто с целью избежания судебного иска по поводу свободного распространения «Napster» музыкальных записей в нарушение авторских прав исполнителей. Среднестатистический пользователь «Napster» был зол, но этот шаг был вынужденным. «Деловая модель», основанная на бесплатной раздаче того, за что кто-то вправе получать деньги, в долгосрочном периоде не жизнеспособна. Как именно должны отчисляться гонорары тем, чья интеллектуальная собственность распространяется через Интернет, ещё не определено, но случай с «Napster» будет считаться моментом, после которого необходимость нахождения приемлемого решения уже не может игнорироваться.

10 января 2000 г. Больше — значит лучше. На ранней стадии своего развития новые производства привлекают амбициозных молодых экспериментаторов, каждый из которых рассчитывает превратить свою компанию в долгоживущую и доминирующую на рынке силу. В 1910-м году в мире существовало порядка 100 различных компаний-производителей автомобилей и в 1920-м около 50 компаний, производивших самолёты. Ныне на мировом автомобильном рынке господствует дюжина производителей, а авиационный рынок фактически разделён между двумя: «Боингом», поглотившим таких бывших конкурентов, как «Мак-Доннелл» и «Дуглас», и «Айэрбасом». Мы знаем, что на 2000 год в борьбе за преобладание на рынке изготовителей компьютеров выжили «Компак», «Делл», «Гейтуэй» и ИБМ. Двадцать лет назад было столь же разумно ставить на «Игл», «Кай-Про», «Танди», «Телевидео» и «Ксерокс». По мере становления рынков, технологий и компаний круг конкурентов в каждой новой индустрии значительно сужался. Именно об этом говорит Альфред Чандлер в своём рассказе о стали, стекле, резине и нефти, пишет Альфредом Слоуном в книге о машинах «Мои годы в «Дженерал Моторс», именно так могли бы сказать о бизнесе производителей программного обеспечения Bill Gates и ярый противник монополизации Давид Буа.

И именно так обстоят дела с Интернет-индустрией. Ещё три года назад любой выпускник колледжа был способен создать новый сайт и мечтать о собственной империи. В конце концов, это работало в случае с «Мозаик»–«Нетскейп» и Yahoo!. Сегодня ещё можно открывать, разрабатывать и занимать ниши — но внезапно оказалось, что создать нечто новое в Интернете так же непросто, как разработать новую марку автомобилей или сеть телеканалов. Исключением, которое только подтверждает правило, может считаться история с «Гугл». Каких-то два года назад Сергей Брин и Ларри Пейдж были просто выпускниками Стэнфорда, задававшимися вопросом, есть ли у их новой быстрой и мощной поисковой машины коммерческие перспективы. Сегодня у «Гугл» около 200 работников и 6 тыс. компьютеров, которые обслуживают 25 млн. поисковых запросов в день.

Хорошим подтверждением новым веяниям в подобных историях могут послужить события 10 января, когда «Америка Онлайн» (AOL) объявила о своём намерении приобрести «Тайм Уорнер» (TWX). На ранних этапах развития Сети слово «большой» подразумевало «больше других» и «медленный». На сегодняшней, следующей стадии оно подразумевает «сильный».

В любой индустрии есть универсальные критерии оценки преимуществ: «мозговой» потенциал, мощная система маркетинга и материально-технического обеспечения, способность нейтрализовать потенциальных конкурентов ещё до того, как они появятся. В сферах, связанных с «сетевой экономикой», все, кто такими преимуществами обладает, являются сильнейшими. Чем больше людей, уже пользующихся сайтом или системой, тем эти сайты и системы привлекательнее для каждого нового пользователя. Такова и волна альянсов, слияний и сосредоточения сил на всех уровнях Интернет-экономики в этом году. Грандиознейшим из них явилось слияние «Америка Онлайн» и «Тайм Уорнер», результатом которого было сведение воедино самой массовой онлайновой службы с мощнейшей империей печатных изданий (журналы «Тайм», «Форчун» и др.), известнейшей сетью кабельного телевидения (Си-Эн-Эн), одной из ведущих кинокомпаний («Уорнер Бразерз») и компанией-монополистом в сфере предоставления услуг широкополосного доступа (Excite@Home (ATHM)). Это пример дальновидности, достойной самых ярых «собирателей» прошлого.

Но здесь стоит также остановиться на дате 3 апреля. Именно в этот день судья окружного суда США Пенфилд Джексон принял своё бескомпромиссное постановление, направленное против «Микрософта» (MSFT), с заключением о том, что господство последних на рынке программного обеспечения является незаконной монополизацией. Принцип «больше — значит лучше» подтверждался всей историей американской экономики и юриспруденции, но до определённого момента. Магнаты, масштабы чьего бизнеса признавались чрезмерно большими и мощными, всегда негодовали. В 1934 году федеральное правительство заявило Биллу Боингу, что он не может одновременно возглавлять крупнейшую авиастроительную корпорацию и авиакомпанию «Американские Авиалинии». Боинг был настолько оскорблён, что в один момент ушёл из авиации вообще и провёл остаток своей жизни, выращивая лошадей. Стив Болмер, Стив Кейс и Билл Гейтс пока так не отреагировали на антимонопольные ограничения — пока. Но события этого года показывают, что концентрация капиталов и конкуренция становятся всё более актуальными для Сети. Компании начнут осознавать, что для того, чтобы выжить, следует расти, объединяться и сливаться воедино; правительство будет следить за тем, чтобы такая концентрация не перекрывала доступ к свету для новых возможных конкурентов.

7 ноября 2000 г. Первая настоящая перемена в политике, движимая Сетью. Все девяностые годы мечтатели предсказывали, как Интернет изменит повседневную жизнь. Всё это время сетевые средства помогали людям заниматься обычными делами: общаться, делать покупки, получать информацию, но быстрее и чаще, чем когда-либо до этого. Незадолго до выборов Соединённые Штаты увидели, что Интернет способен оказывать более глубокое влияние на общественную жизнь. На специальных сайтах перераспределения голосов сторонники Ральфа Надера и Эла Гора планировали координировать свои усилия, чтобы каждая из сторон смогла достичь максимальных приемлемых для себя результатов: сторонники Надера — сделать количество голосов, поданное за их лидера по всей стране наибольшим, а сторонники Гора — сконцентрировать их в штатах, где разница с голосами, поданными за Джорджа Буша, была минимальной.

Понятно, что тогда это не совсем удалось. Сайты навлекали на себя претензии юридического порядка, перераспределение голосов не удалось реализовать на практике, а сами выборы в конечном итоге превратились в дешёвый фарс. Но кто-то всё же снимет вопрос с личностью победителя на четыре или восемь лет. А перераспределения голосов станут столь же осуществимыми, как и любые другие виды обмена по Сети, и столь же трудноконтролируемыми для правительства. На этом этапе Сеть будет нейтрализовать существование коллегий выборщиков без всякой необходимости внесения изменений в конституцию.

В азарте прогнозирования вероятного исхода выборной гонки не нужно забывать ещё об одной дате в календаре 2000 года — с маленькой оговоркой, что она ещё не наступила.

В полночь 31 декабря закончится ещё один год, прошедший без крупных скандалов с кредитными карточками, крупных вмешательств в личную жизнь, крупных перебоев в жизнеобеспечении или крупных актов терроризма и преступлений, связанных с Сетью. Короче говоря, как и в случае с «ошибкой 2000 года», мы получим лишнее подтверждение удивляющей крепости и гибкости технического стержня современной жизни.